«Я член преступной группировки, был внутри, про всех всё знаю»: суд по делу Солодкиных выслушал показания свидетеля Закузенного

28 Ноя 2012, 09:15

Новосибирский облсуд допросил по делу Солодкиных и Андреева еще одного экс-члена группировки Трунова. Допрос 41-летнего Сергея Закузенного, двоюродного брата Александра Лобачева (тоже бывший член ОПГ, проходит по делу потерпевшим) и заместителя директора ООО «ЛоЗа», продолжался три дня.

Сергей Закузенный сообщил, что Андрея Андреева раньше ни разу не видел, Солодкиных же знает примерно с 1996 года. Отношения с ними были «хорошие, не было конфликтов, никакой неприязни». Гособвинитель Марина Морковина попросила свидетеля рассказать, когда и при каких обстоятельствах он вошел в состав группировки. Закузенный ответил, что членом труновской ОПГ стал летом или осенью 1995 года после разговора с самим Труновым: «Он сказал, я могу рассчитывать на него, на любую помощь, могу заезжать, по любым вопросам обращаться». По словам свидетеля, в группировке он был до 2004 года.

«Что значило тогда называться „труновским“? И кому можно было так представляться? — спросила его Морковина. Возникла первая из множества пауз. — Ну, вы знали тогда, чем занимается группировка, кто является ее участниками?» Закузенный рассказал, что в ОПГ большим авторитетом «старые» члены (Трунов, Елькин, Корниенко, Зеленцов), а «группу, в которую входил я, называли „молодыми“». Единоличным руководителем группировки был Трунов, а «негласным таким лидером» группы молодых — Анатолий Радченко.

«Объезжали предпринимателей, предлагали им свои услуги, чтобы они, если что, представлялись „труновскими“, и их не трогали»

«Было несколько предпринимателей, с которых члены [ОПГ] собирали деньги. [У них были] ларьки, киоски, пивные точки, — сказал Закузенный, уточнив, что он забирал деньги только у коммерсанта по фамилии Добрынин. — Объезжали предпринимателей, предлагали им свои услуги, чтобы они, если что, представлялись „труновскими“, и конкурирующие группировки их не трогали». «Услуги-то какие?» — спросила прокурор. «Услуги? Услуги любые, — заявил Закузенный. — Гарантированная помощь».

Приблизительно в 1996 году, по словам свидетеля, в ОПГ появился Александр Солодкин-младший, которого привел Радченко. «Александра Наумовича, насколько мне известно, познакомил с Труновым Клюев Валерий». Морковина спросила, было ли у Солодкина «свое подразделение» в составе ОПГ. «У него была группа: Андреев Сергей, Бляхер, еще какие-то люди, я их всех не знаю». Трунов «прислушивался с какого-то момента к Солодкиным», отметил Закузенный: «Любую их просьбу, любое поручение, я думаю, он дал бы команду выполнить, им бы он не отказал».

Совещания членов ОПГ проходили «в школе возле монумента Славы, иногда у Трунова дома, иногда на стадионе „Заря“». Собирались они по разным поводам: «коммерческие моменты, различные другие», совершение преступлений обсуждалось «в том числе». По словам Сергея Закузенного, Солодкин-младший «не постоянно, но принимал» участие в собраниях, а его отец «больше общался с Труновым отдельно».

Источниками доходов преступного сообщества были городская барахолка, Центральный рынок, переходы на ГПНТБ и площади Ленина, «Праздничный зал». «У администрации [обычно] покупались места и перепродавались предпринимателям. По Гусинобродскому рынку я не знаю схему работы, им занимались Ганеев Хасан, [Марк] Лунев, Лобачев. С 1996, наверное, до 2004 года точно. Дальше не знаю, может, всё это продолжалось. Или продолжается», — добавил Закузенный. С одной только барахолки ОПГ получала порядка 2-3 млн рублей. «„Молодые“ и „старые“ получали равные доли. Какие-то деньги аккумулировались на различные расходы». Деньги собирал Ганеев и отдавал Трунову, свою долю оставляя себе.

Источниками доходов преступного сообщества были городская барахолка, Центральный рынок, переходы на ГПНТБ и площади Ленина, «Праздничный зал»

«С определенного момента, точно не помню, с какого года, стали выделяться деньги на Александра Наумовича, порядка 150-200 тысяч, — сообщил свидетель. — Потом стали еще выделяться деньги на охрану Андреева Сергея». У Солодкиных тоже была охрана, «с 2000 года, кажется». Отцу она оплачивалась за счет средств группировки, сын оплачивал свою, «наверное, из собственных средств». На вопрос Морковиной, кто передавал деньги Солодкиным, Закузенный ответил: «Радченко. Трунов. Может, Ганеев. Кто-то из них».

Доход с Центрального рынка «труновские» стали получать с 1999 года, «изначально поставив своего директора Мехоношина». От «первомайской» группировки на рынке работала «свой» главный бухгалтер. Кандидатуру Анатолия Мехоношина согласовал с «начальником департамента земельно-имущественных отношений» мэрии Новосибирска Игорем Беляковым за 5 млн рублей кто-то из Солодкиных. «Договоренности были достигнуты с ними у Белякова, — сказал свидетель. — Возможно, они это и предложили». Деньги на «трудоустройство» директора рынка выделяли члены ОПГ сообща, часть денег выделили Солодкины, «какая-то часть была от самого Белякова, во всяком случае, до нас это так доходило».

«Расскажите про выкуп акций Октябрьского рынка и замену их на акции Центрального рынка», — попросила прокурор. «Там была доплата», — откликнулся свидетель. Идею выкупа акций озвучил на собрании Радченко, «предложение поступило от Солодкина, в переговорах он участвовал, насколько мне известно». Группировка выкупила за 28 млн рублей акции Октябрьского рынка, принадлежащие Облпотребсоюзу, зная, что затем произойдет обмен с доплатой в размере 10 млн рублей на акции Центрального рынка. Для этих целей аккумулировались средства ОПГ, «я их складывал в ячейку, которая у меня была в „Славянском банке“ на [улице] 1905 года, где они хранились, не помню сколько месяцев». Во встрече, где было принято решение по выкупу акций, принимали участие «заместитель [председателя правления] Облпотребсоюза [Виктор] Лукашов, с ним велись переговоры о доплате и обмене, Корниенко и Александр Наумович Солодкин», рассказал Закузенный. По его словам, встреча состоялась «не раньше 2002 года, может, в 2004-м, время было летнее». За сделку Солодкин-старший получил «оговоренную сумму», эквивалентную порядка 4000 долларов, уточнил свидетель.

На Центральном рынке существовала «двойная аренда на местах», рассказал Закузенный: «Одна аренда собиралась „в чёрную“, за какие-то услуги различные, мойка там, ремонт торговых мест, а вторая платилась официально, на рынок. В принципе, официальные расходы сводились к нулю — расписывались на различные мероприятия по рынку, чтобы ноль был под конец года, ничего учредителям не доставалось». В 2003-2004 годах с рынка ОПГ получала порядка 2-3 млн рублей. «В сезон больше, зимой меньше, зависело от того, как занимали улицу предприниматели». До 2000 года Центральным рынком занимался Хасан Ганеев, потом Александр Трунов назначил ответственным самого Закузенного.

Прокурор спросила свидетеля, сколько денег с Центрального рынка получали Солодкины: «Примерно 4-5 тысяч долларов»

Прокурор спросила свидетеля, сколько денег с Центрального рынка получали Солодкины. «Примерно, на момент 2002-2003 года, это порядка 4-5 тысяч долларов, эквивалентная сумма», — ответил тот. Однажды он лично заезжал в офис «Сибинтербаскет-Динамо» на Серебренниковской, чтобы отдать деньги Солодкину-младшему. «По-моему, это 2003 или 2004 год. Этот раз я запомнил, [потому что] там получился разговор, помимо передачи [денег]. Хотели забирать один или два павильона в аренду, предлагали хорошие условия. Кто-то из учредителей „Холидей-Классик“, по-моему, сейчас я не помню», — сообщил свидетель, отметив, что был против решения Солодкина по этому вопросу. Порядка 200 тысяч рублей передавались в администрацию Новосибирска, «в основном, через [Алексея] Корниенко», добавил Сергей Закузенный.

Марина Морковина спросила его, чем «мешал группировке» Фрунзик Хачатрян. «Люди с муниципальной барахолки переходили к нему, он организовал там более лучшие условия, и предприниматели приходили продавать на его рынке, на основной барахолке пустовали места. Что-то такое. То есть недополучали доход. Это говорилось на одном из собраний, обсуждалось», — сказал свидетель. О покушении на Хачатряна, «что стреляли из автомата где-то на шоссе, в районе кладбища», он узнал от Радченко «через некоторое время после этого, может, недели через две». Каких-либо подробностей Радченко ему не рассказывал, в том числе не называл ни исполнителя, ни заказчика.

Поводом для поджога автомобилей Хачатряна «послужило сожжение автомобиля Сергея Андреева». Об этом свидетелю стало известно как участнику одной из встреч у Трунова, на которой Солодкин-младший рассказал о случившемся с Андреевым и рассказал, «что к этому причастен Хачатрян». В преступном сообществе «существовали определенные правила, устои, установленные Труновым», отметил Закузенный: «Если кто-то сделал что-то с членами сообщества, надо ответить тем же самым, чтобы знали, чтобы больше так не делали». Морковина спросила, от Солодкина ли поступило предложение жечь джипы, и Закузенный сказал: «По-моему, да». Так или иначе, Трунов велел «сделать это» и поручил дело Хасану Ганееву. «Охрану даже никто не обсуждал, — ответил на вопрос прокурора Закузенный. — Надо было сделать это и всё, а с охраной — по обстоятельствам. Всем понятно было, что охранников нужно было нейтрализовать. Охрана вообще не проблема, если сказал Трунов, значит, надо выполнять, а это уже нюансы».

Прокурор Алексей Куликов спросил, что Сергею Закузенному известно о прослушивании телефонных переговоров членами группировки. Свидетель вспомнил «оборудование», которое «располагалось на Октябрьской». «Там снимались офисы для бухгалтерского состава, для директоров, тех, кто вел переходы и еще какие-то точки, там же была комната с прослушивающим оборудованием. Оборудование стоило недешево, я часть его видел сам, заходил в эту комнату». В комнате работали два человека, «один Паша, одноклассник или Радченко, или Ганеева, второй был Александр Денисович, бывший сотрудник ФСБ, которого Александр Наумович попросил устроить».

Члены ОПГ устанавливали аппаратуру в помещениях ОАО «ЗапСибЗолото», «когда была предвыборная кампания Виктора Толоконского»

Однажды члены ОПГ устанавливали эту аппаратуру в помещениях ОАО «ЗапСибЗолото», «когда была предвыборная кампания Виктора Александровича Толоконского», сообщил свидетель. При нем оборудование «раз применялось в 1998 году, когда нас с Останиным Стасом задержали сотрудники СОБРа при передаче нам денег Добрыниным». К тому времени, как их «выпустили», автомобиль «простоял долго возле здания РУБОП», и Радченко предложил проверить его на предмет прослушивающих устройств. «День или два они проверяли, сказали, что всё нормально».

Куликов спросил, кто в группировке отвечал за убийства. Закузенный сообщил, что часть общих средств, «какую-то минимальную», в группировке стали выделять примерно с 1996 года на «специально обученных людей, которые прослужили в „горячих точках“ и умеют обращаться с оружием». Свидетель не знает, «кто это такие», хотя «все понимали, что это группа, созданная для того, чтобы совершать убийства». На вопрос Куликова о сотовых телефонах, используемых членами группировки, Закузенный ответил, что они очень часто меняли сим-карты, каждый раз оформляя их не на себя, чтобы никто не смог прослушать. «Это была конспирация от милиции, от других каких-то ОПС», — пояснил он.

«Вам известно, каким образом Солодкин Александр Александрович стал депутатом, и выделялись ли для этих целей денежные средства участниками преступного сообщества? Скажите, что вам известно по этому поводу», — попросила Морковина. «Да, естественно, выделялись», — согласился свидетель. Он рассказал, что 2002 или 2003 году Трунов на одном из собраний при нем объявил всем, что Солодкин избирается в депутаты, и за это нужно заплатить 200 тысяч долларов. «Сказал, что мы будем участвовать в выборах, — сообщил Закузенный. — Цель была понятна — лоббирование интересов группировки в структурах власти».

Трунов на одном из собраний при нем объявил всем, что Солодкин избирается в депутаты, и за это нужно заплатить 200 тысяч долларов

Представитель Хачатряна Алексей Пугин спросил, контактировали ли участники ОПГ с кем-либо из сотрудников правоохранительных органов. «Точно я не помню», — сказал Закузенный. О встрече Хачатряна в офисе «Сибинтербаскета», где бизнесмена «хотели принудить платить 200 тысяч рублей за этот рынок, которым он занимался», свидетель слышал. «Вы там бывали, в офисе этом? Там могло разместиться 10 человек?» — на этот вопрос Пугина Закузенный ответил утвердительно.

Представитель потерпевшего Виктора Елькина Ирина Зеленская, как практически на каждом заседании, где упоминали ее доверителя, попросила свидетеля назвать «источник вашего информирования о том, что Елькин являлся „старым“ членом сообщества». «Я просто сам был участником группировки, я знаю», — ответил Закузенный. «Я правильно понимаю, что это ваше личное мнение, что он относился к старым членам группировки?» — уточнила Зеленская, и свидетель подтвердил.

Адвокат Солодкина-старшего Светлана Ткаченко спросила, для чего и как свидетель в 1995 году пришел к Трунову. «Чтобы зарабатывать деньги, — сообщил Закузенный. — Я занимался примерно с 1993 года боксом в спортклубе „Надежда“ на Юго-Западном. Там занимались тоже члены группировки, я знал, что это „труновские“». В обязанности всех членов ОПГ входило «поддерживать спортивную физическую форму, чтобы можно было мобильно выехать и с кем-то разобраться». «Сколько человек входило в эту организацию на момент вашего прихода?» — спросила Ткаченко. «Я точно не могу сказать, я всех не знал», — ответил свидетель. На совещаниях, по его словам, присутствовали, как правило, до 15 человек, но на «Заре» могли собираться 50-70 участников.

В функции группировки на Гусинобродской барахолке входил сбор денег с арендаторов, повторил Закузенный. «Схему собирания денег я не знаю, я сказал предположительно». «А переходы?» — спросила Ткаченко. «Там договаривались о льготной аренде, смысл такой был. Но я точно не могу знать, потому что я и этим не занимался. В общих чертах я знаю, и я вам сказал. Там платились деньги за неповышение аренды в администрацию». Также он вспомнил, что «право аренды даже выкупалось на аукционах, что-то такое».

Конфликт возник в 2000 году, когда Трунов «поменял своим решением сборщиков»: выяснилось, что «Радченко и Ганеев не доносили деньги»

«Какие-то конфликты были между членами группировки?» — поинтересовалась адвокат. Определенный конфликт возник в 2000 году, рассказал свидетель, когда Трунов «поменял своим решением сборщиков»: выяснилось, что «Радченко и Ганеев не доносили деньги». Конфликт с Андреем Боженко, проходящим по делу Солодкиных потерпевшим, был в 1999 году, ответил на конкретный вопрос Светланы Ткаченко Закузенный: «Его Трунов выгнал, сказал, что за связи с милиционерами. Не знаю там суть, но такой был конфликт».

«Когда вы пришли, как вы говорите, в преступную группировку, и уже знали, что она была, как вы представились Трунову, и кто вас ему рекомендовал?» — спросил Михаил Книжин. «Никак не представился, — ответил Сергей Закузенный. — Я тренировался в „Надежде“, он просто знал, что в этом клубе есть определенная группа молодежи». «А как вы поняли, что вы член группировки?» — поинтересовался Книжин. «Снимается вопрос, он уже подробно объяснил, как стал членом группировки», — сказала судья Лариса Чуб. «Я не против, пусть только будет записан мой вопрос, а потом оценим, задавался или нет, — заметил адвокат. — Ваша честь, ведь задавался-то он прокурором, только под другим углом зрения. Поэтому я и выясняю». Книжин добавил, что не понимает, почему у судьи «такая стойкая нелюбовь к защите». Чуб попросила его не повторять вопросы.

«От кого конкретно вам стало известно, кто, когда и за какую сумму купил акции?» — задал вопрос адвокат Книжин. Свидетель ответил, что это обсуждалось на собраниях, а 10 млн рублей, «вот эту разницу», он отвозил в Облпотребсоюз сам. Отдав деньги «в кассу», Сергей Закузенный «получил квитанцию», выписанную на братьев Видякиных, «они были „молодыми“ у Лунева». Облпотребсоюзу принадлежало 43,6% акций Октябрьского рынка, остальные находились в распоряжении мэрии. «Акции выкупались на юридическое лицо, название не помню, руководителем был [Юрий] Шаравин. Он юрист, был знакомым Корниенко и Боженко».

Книжин спросил свидетеля, входили ли два названных им члена ОПГ в какое-то отдельное ее подразделение. «Двое — еще не подразделение», — ответил тот. Что Солодкин участвовал, по словам адвоката, «в этих рыночных делах», Закузенный узнал от Корниенко, рассказавшего ему о встрече с Лукашовым. Что Солодкин «курирует общие вопросы, узнал изначально от Радченко»: тот объявил на собрании, что «есть такая тема», вспомнил свидетель.

«Солодкин решал вопросы в интересах группировки и получал за это деньги, это освещалось на собраниях»

Книжин попросил объяснить, почему Закузенный решил, что Солодкин-старший — член преступного сообщества и действует в его интересах. «Он решал вопросы в интересах группировки и получал за это деньги, об этом я слышал от Трунова, это освещалось на собраниях», — сказал Закузенный. На собраниях он, правда, самого Солодкина не видел. Общался ли тот с Труновым в его присутствии? «Да, но о чем они говорили, я не помню. Они могли разговаривать так: просто сели и поговорили. Если прислушиваться не будешь, то не услышишь». «Какие конкретно, кроме этих акций, вопросы решал для группировки Солодкин?» — спросил Книжин. Закузенный ответил, что по переходам и «Праздничному залу» тоже «что-то решалось там».

Арендатором в торговых переходах была организация «Сибмегаполис», сказал свидетель. «Почему вы решили, что она действует в интересах сообщества?» — «Потому что деньги ее делились между участниками». — «Деньги были добыты криминальным путем или легальным?» — «Путем определенной схемы, схема эта нелегальна, иначе смысл бы был договариваться...» — «Какая же схема, если вы считаете, что она нелегальная?» — «Я не знаю, вы это можете спросить у Лунева». Михаил Книжин спросил, участвовал ли в этих схемах Солодкин-старший. «Точно не знаю, что именно он помогал решать, — признался Закузенный. — Я это слышал от Трунова. И деньги же выделялись...» «Если вы не знаете, то зачем утверждаете?!» — вспылил адвокат. «Уважаемая защита, вы оказываете давление на свидетеля», — заметила судья. «Скажите, пожалуйста, Закузенный, что еще конкретно для вашего сообщества, — но только то, что вам известно, — уточнил Книжин, — делал Солодкин Александр Наумович?» Молчание. «Вы лично давали деньги, дарили подарки?» «Из рук в руки? — переспросил Закузенный. — Я нет».

Ткаченко предложила описать механизм «решения вопросов» Солодкиным. «Механизм? Озвучивается сумма, которую надо отдать за решение определенного вопроса, — сказал свидетель. — Она собирается со всех. Всё просто удерживается и меньше делится на всех. Кто решает, тому и отдается». «То есть вы полагаете, что Солодкин брал эти деньги и относил кому-то за решение вопросов?» — спросила Ткаченко. «Так это звучало». — «Кто вам об этом говорил?» — «Радченко. В какие-то моменты Трунов». — «Какие конкретно вопросы были решены таким способом? Кто окончательно решал их?» — «Кто, я не знаю. Кому давались деньги, не знаю. Знаю, что за это давались деньги», — повторил свидетель. «Какие должностные лица получали деньги с помощью посредника Солодкина за решение вопросов в пользу вашей организации?» — еще раз проговорила адвокат. «Какие именно, я не могу знать», — ответил Закузенный.

«Кто эти суммы относил Солодкину?» — «Возможно, это был Хасан. Возможно, Трунов». — «Возможно, или вы знаете точно?» — «Я знаю точно, — отозвался свидетель, — что проводился капитальный ремонт в кафе на площади Трубникова. Я сейчас уже не помню, как называется. Мы туда вкладывали деньги, а потом Трунов сказал, что у нас там ничего нет, это всё отдается Александру Наумовичу за решение каких-то там вопросов». «Трунов сказал, но он довел свое решение до конца?» — спросила Светлана Ткаченко. «Не знаю, как это технически происходило, — ответил Закузенный. — Я знаю, что мы вкладывали деньги и планировали зарабатывать, а потом получать [доход] не стали».

«Проводился капремонт в кафе на площади Трубникова. Мы туда вкладывали деньги, а потом Трунов сказал, что это всё отдается Александру Наумовичу»

«Отвечая на вопрос гособвинения об источниках доходов ОПГ относительно барахолки, вы сказали, что структуру не знаете, схему пояснить не можете, — напомнил Сергею Закузенному адвокат Солодкина-младшего Николай Украинцев. — Отвечая на вопрос о работе муниципального рынка, вы давали развернутый ответ. Эти разногласия в связи с чем возникают? Вам эта информация известна?» «Я что-то знаю, что-то не знаю, — сообщил тот, — саму схему сбора я не знаю, предполагаю, что может быть такое». «Вы строили свои пояснения на своей догадке?» — «Нет, почему. Я сказал, что что-то знаю, что-то предполагаю». «Об остальных объектах вы делаете выводы на основании чего? Тоже своего мнения?» — поинтересовался адвокат. «В любом случае, это мое мнение, — заявил свидетель. — Я привожу какие-то факты. Какие-то умозаключения мои. Понятно, что не всё я знаю достоверно».

Украинцев попросил Закузенного описать природу его взаимоотношений с Ганеевым. «Ну, природа какая. Были в одной банде. До определенного момента». Отношения он бы охарактеризовал «нейтрально». «На кого-нибудь совместно с Ганеевым вы нападали, по чьему распоряжению, по чьей инициативе, в какой период?» — спросил Украинцев. «Ваш вопрос снимается, к предъявленному обвинению отношения не имеет», — сказала Чуб. «А с Радченко у вас взаимоотношения какие были?» — «В определенный период — хорошие. В принципе, они и оставались неплохие до 2004 года». — «Со стороны Трунова претензии к Ганееву в какой период возникли и в связи с чем?» — «Примерно с 1998 по 2000 год. Да не только к Ганееву, к Радченко, основные деньги регулировали они. Стало меньше денег с разрабатываемых объектов. Они объясняли, что куда-то вкладывают. Кирпичный завод, еще куда-то. Проанализировав ситуацию, [остальные члены ОПГ] решили, что не надо ничего вкладывать, это бесперспективные темы». Предположение Украинцева, что с тех пор «деятельности Ганеева и Радченко» в банде не доверяли, Закузенный подтвердил.

Адвокат спросил, что свидетель, говоря, что вступил в преступную группу, вкладывает в это понятие. «Группа, которая живет по определенным правилам, понятиям, занимается различными родами деятельности, в том числе и преступными», — объяснил Закузенный. Во время принятия в группировку Александр Трунов не предлагал ему совершить какое-либо преступление, это случилось позже — непосредственно перед убийством авторитета Дмитрия Панова. «Но вас ставили в известность о том, что необходимо будет совершать преступления?» — «Конкретно это не проговаривалось». — «Привлекался ли тогда кто-то из названных вами лиц к уголовной ответственности за групповое преступление?» — спросил адвокат. «Ваша честь, прошу снять вопрос», — заявила гособвинитель. «Ставится вопрос о существовании преступного сообщества», — удивился претензиям Украинцев. «К ответственности привлекались мы с Останиным, за вымогательство у Добрынина, 1998 или 1999 год, вы же читали дело». — «В рамках этого уголовного дела [о вымогательстве] в качестве соучастника Трунов проходил? Кто-то еще привлекался?» — «Нас двоих задержали, а остальные, я не знаю, привлекались или нет».

По словам Сергея Закузенного, Анатолия Радченко он знает с 1995 или 1994 года, он тоже тренировался в клубе «Надежда». «Общались на днях рождениях, разных мероприятиях». — «На чьих днях рождения?» — «На чьих? Да на любых». — «А вы свои дни рождения праздновали, Сергей Васильевич?» — «Очень редко». — «А Анатолий Леонидович?» — «Что-то не помню. В 2004 году я был на дне рождения его детей». Солодкин общался с Радченко с 1995 года точно, сообщил Закузенный. Тогда же он появился в ОПГ, «стал ездить с Радченко, появляться на мероприятиях, в составе группы молодежи». Отвечая на вопрос об общем бизнесе Солодкина и Радченко, свидетель назвал Центральный рынок. «А до рынка?» — спросил адвокат. «Не видел». — «А что Радченко пояснял вам о своих отношениях с Солодкиным?» — «Зачем он будет пояснять что-то. Радченко просто очень интеллигентный и тактичный человек, относился хорошо, нормально общался». Адвокат спросил, что Закузенный подразумевает под «интеллигентным человеком». Морковина попросила Чуб снять вопрос, «потому что Радченко не подсудимый, к сожалению».

«Радченко просто очень интеллигентный и тактичный человек, относился хорошо, нормально общался»

«Сколько человек присутствовали на встрече у Трунова, когда ставился вопрос о поджоге автомобилей?» — спросил Украинцев. «Я не считал, не помню, — ответил Закузенный. — Это происходило несколько раз». Сколько конкретно было встреч, он не вспомнил, как и то, на каждой ли из них был Солодкин: «Может, не на каждой, я на всех не был». «А если на всех не были, вам кто-то рассказывал, что там обсуждался поджог?» — предположил адвокат. «Кто-то говорил, из молодежи кто-то», — согласился свидетель. «Как проходила эта встреча? Высказывались ли вы по тем вопросам, которые звучали?» — «Я помню суть. Была встреча. Было принято решение. Кто высказывался, не помню».

«Подразделением» Солодкина-младшего Закузенный, как он пояснил Украинцеву, назвал в ответе на вопрос прокурора «определенную группу лиц, которые занимались, насколько я знаю, какими-то экономическими вопросами». Чем занимался Лев Бляхер, свидетель пояснить не смог: «Я просто знал, что он общается с Солодкиным». Сергей Андреев же «впоследствии был в том же департаменте земельных отношений, где были Марьясов и Беляков», и Закузенный сам «от Трунова слышал, когда начали выделяться деньги на охрану Андреева, что это наш человек, который решает вопросы».

Адвокат Солодкина-младшего Александр Петров спросил, присутствовали ли на встречах у Трунова дети «старых» участников ОПГ. «Возможно, при мне такого не было», — сказал Закузенный. После его выхода из группировки она продолжала контролировать Центральный рынок, однако, кто там в дальнейшем всем заведовал, он рассказать Петрову не смог. «У меня была доля до выхода. После выхода мы с Лобачевым покупали акции, но дивиденды никакие не получали». На вопрос адвоката Андрея Андреева Татьяны Титовой, что стало с долей Закузенного, когда тот вышел из ОПГ, свидетель ответил: «Она стала на остальных участников распределяться. Кто бы мне стал деньги с рынка выдавать?»

«Какое-то имущество у вас забрали?» — поинтересовалась адвокат. «Снимается вопрос», — объявила судья. «Ваша честь, — возразила Титова, — моему подзащитному вменяется передача информации, связанной в том числе с изъятием имущества». «Так вы и задавайте вопрос в отношении вашего подзащитного, — предложила Чуб, — в отношении свидетеля мы же не рассматриваем дело». Попытку Титовой объяснить, что она хочет спросить про обстоятельства изъятия, ее клиент пресек сам. «Ваша честь, в обвинительном заключении мне инкриминируется, что я якобы передавал сведения об имуществе лиц, вышедших из сообщества, для изъятия их в пользу участников преступного сообщества», — напомнил Андрей Андреев. «Ваш защитник сформулировал вопрос неправильно», — ответила Чуб. «Абсолютно ясно и понятно сформулировано, — возразил подсудимый, — и я прошу вас не снимать эти вопросы». «Пусть защита внятно формулирует с учетом предъявленного обвинения», — повторила судья.

Закузенный пояснил, что у него «имущество просто не получилось изъять, потому что мы год с Лобачевым и Боженко скрывались». «Я вышел из сообщества и улетел в Таиланд. Останин мне звонил, сказал быстро возвращаться, говорил, что меня срочно хочет видеть Трунов. Я отказался и прекратил общение с членами группировки, — рассказал свидетель. — Постоянно было преследование, мы ездили с охраной, меняли съемные квартиры. Чтобы забрать у нас имущество, надо же нас сначала поймать». По словам Закузенного, он улетел в Таиланд 5 января 2005 года и вернулся недели через три. «А в связи с чем вы скрывались, что хотели с вами сделать?» — спросила Титова. «Могли сделать хоть что, пытать, убить, забрать имущество. Когда я приехал, меня же ловили после прилёта, — сказал свидетель, видимо, апеллируя к известным адвокату материалам дела, — погоня была, было несколько машин охраны Трунова. У них не получилось взять меня и доставить к нему». Со слов свидетеля, преследователи общались с его охранниками, «запеленговав» во время погони их рации: «Сказали, что у них есть задание доставить меня к Трунову, на что [мои охранники] им ответили, что „сделать этого не получится, потому что мы тоже на работе“, в таком роде».

«Могли сделать хоть что, пытать, убить, забрать имущество. Когда я приехал, погоня была, было несколько машин охраны Трунова. У них не получилось взять меня»

«Вы сказали, что Боженко изгнали из группировки за сотрудничество с милицией. У него тогда отобрали имущество?» — продолжила Титова. «У него его не отобрали, потому что он продолжал общение с Корниенко. И в итоге он стал появляться на собраниях». — «А в чем суть изгнания была тогда?» — «Ну, его объявили „милиционером“... Суть изгнания в том, что он с определенных мест доходы не получал». Титова спросила, с какого периода Закузенный работал директором компании «Сибмегаполис-маркет», которую возглавлял в 2010 году. «Наверное, с 2005-2006 года», — сказал тот. «А что это за компания? Кем она была учреждена, чем занималась?» — «Это супермаркет [„Студенческий“], в Ленинском районе, Геодезическая улица, дом девятый, по-моему».

Адвокат Андреева спросила, знает ли свидетель, кто из сотрудников правоохранительных органов оказывал содействие Радченко, когда его арестовали в 2006 году по подозрению в убийстве милиционера. «Насколько мне известно, глава СИЗО, — ответил Закузенный. — Мне стало известно, что у него хорошие отношения с Солодкиным, и они помогали в этом содействии». «В какой форме содействие оказывалось?» — попросила конкретизировать Титова. «Я слышал, что заносили телефон, еще что-то, [обеспечивали] свободный проход, может, деньги». «Вы поясняли, что до 2004 года с Радченко были хорошие отношения...» — «Хочу уточнить, что было видение их, — сказал свидетель, — после 2001 года их не могло быть, хороших отношений. Он был тактичный и явно зубы не показывал, такого не было». — «То есть вы не демонстрировали друг другу неприязнь?» — «Да. Он приглашал меня на день рождения, не знаю, зачем, отношений-то по сути не было. Я сам удивился».

Вернувшись к словам Закузенного о претензиях к Радченко и Ганееву, Титова спросила, правильно ли она поняла, что они по собственной инициативе вкладывали деньги ОПГ в какие-то предприятия. «Возможно, они с кем-то из „старых“ совещались, и согласование получили, не знаю», — сказал свидетель. «А претензии кто предъявлял?» — «Корниенко и Трунов». — «То есть Трунов не знал, что они вложились?» — «Возможно, он знал». Закузенный пояснил, что Радченко и Ганеев могли убедить вложиться в тот же кирпичный завод, «в начале-то можно преподнести красиво всё», а потом выяснилось, что и «глина далеко», и «печи не оживить». «Как вас понимать? Вы говорили, что претензии были из-за того, что денег мало стало, и они объяснили, что деньги вложили. А теперь вы говорите, что они, возможно, это согласовывали. Противоречие получается», — указала Титова. «Нет, не противоречие, — возразил Закузенный. — Получили согласие, начали вкладывать, а потом, когда [Трунов и Корниенко] провели расследование и поняли, что не стоило вкладывать, обнаружили, что денег мало стало».

Михаил Книжин спросил, сколько всего человек входили в «труновскую» группировку. «Примерно от 100 до 300, могу ошибиться, — ответил Сергей Закузенный. — Смотря кого определять, что он участник сообщества и как». «Так вот мы пытаемся от вас узнать, как определить, кто член», — объяснил Книжин. «Ну вот допустим, которые видимые члены, они были на собраниях, — сказал свидетель. — Также были группы, которые с нами не общались, но тоже, возможно, проводили какие-то свои совещания. Я про кого знаю, про того рассказываю, всех не могу знать». «Может, они и не труновские были?» — спросил адвокат. «Кого я знаю, те были труновские», — ответил Закузенный. «Вам известны такие лица, как Ляка, Коля Русский?» — «Ляка и Ермола тоже были дольщиками у Трунова в группе „старых“». — «А кем они позиционировали себя, труновскими или ленинскими? Или еще какими?» — «Не знаю, как они сами себя называли. Их нет».

По словам Закузенного, когда Боженко пришел в ОПГ, «у него в 1995 году был бизнес, какие-то пивные киоски у Ленинского рынка»

На вопрос, охотился ли кто-либо на Боженко из-за его имущества, свидетель ответил: «В определенный момент мне сказал Трунов забрать у него всё, предложил позаниматься». — «Вы позанимались?» «Нет, я не стал, вышел из сообщества». В настоящее время, по признанию Закузенного, у него остались с Боженко «приятельские отношения» на уровне «увижу — поздороваюсь», но он давно с ним не виделся. Книжин спросил, являлся ли Боженко учредителем компании «Сибмегаполис-маркет». «На тот момент — не помню. Кого там только до определенного времени не было, в разные времена были разные учредители». — «Будучи директором, вы не смотрели учредительные документы?» — «А мне зачем?» — «Так вы как конторой-то управляли?» — «Нет, подождите. Я смотрел документы, но я сейчас не вспомню, кто там когда был». По словам Закузенного, когда Боженко пришел в ОПГ, «у него в 1995 году был бизнес, какие-то пивные киоски у Ленинского рынка». Если сам Закузенный вступил в группировку, чтобы деньги зарабатывать, то зачем же тогда пришел Боженко? «Не знаю. Можно предположить, что тоже. Чтобы бизнес расширить, возможности разворачивать».

При записи телефонных разговоров свидетель не присутствовал, но знал, что записывали и с сотовых, и со стационарных. В случае с сотовыми «даже номер необязательно было знать, достаточно поймать волну, что-то такое». Закузенный вспомнил, как однажды при разговоре с Радченко Ганеев понял, что тот его прослушивает. «Сказал ему об этом: „Ты что делаешь, меня прослушиваешь тоже?“» «Лично у вас в 1998-1999 годах был сотовый телефон?» — спросил Книжин. «Вроде бы был. До того, как появились телефоны, были пейджера у всех». Как именно осуществлялось прослушивание телефонов городской сети, Закузенному не рассказывали, но он предполагает, что «надо было подобраться к щитку или к розетке городской, это не сложно». «Запись производилась на пленку?» — спросил адвокат. «Производилась, но я никогда её не видел и не слышал», — ответил свидетель.

«Существующему бизнесу Боженко помогала группировка ваша?» — спросила Ткаченко. «Был один случай, что на площади Маркса появилась возможность что-то застроить, — вспомнил Закузенный. — Боженко это предложил, на что Хасан и Радченко посмеялись и сказали: „Тебе надо, ты и строй“». По словам свидетеля, Боженко прибегал к помощи Корниенко, у которого были «связи в администрации, в структурах власти». «Зачем тогда необходимо было обращаться к Солодкину, если был Корниенко?» — «Там был такой момент, про это говорил Корниенко, что Солодкины влияли на Трунова, не знаю, как так получилось». Тот проект на Карла Маркса Боженко реализовал, но «какие ему объекты принадлежат, я не знаю». Жилой дом на Романова — также проект Боженко, подтвердил Закузенный: «Мы там с Лобачевым тоже участвовали. Доли группировки там не было, откуда там?» Земельный участок под строительство жилого комплекса принадлежал мебельной фабрике, «директор был некий такой Копылов, это бывший мой тесть, мы договорились и купили землю за счет заемных средств». Трунов «требовал квартиру» в новом доме, но «Боженко сказал ему купить её».

Трунов «требовал квартиру» в новом жилом доме на Романова, но «Боженко сказал ему купить её»

«Вы не пошли к Трунову в результате той погони, а дальше-то что было? Как вы решили свои взаимоотношения с Труновым? Или не решили?» — спросила Закузенного Титова. «Мы увеличили охрану. Скрывались год. Больше года. Передвигались вечерами, ночами, зачищали охрану территории, где мы должны были ночевать, жить». Ни с кем из членов ОПГ в этот период свидетель, по его словам, не общался. «Периодически нас пытались поймать, — продолжил Закузенный, — наша охрана обнаруживала слежку. Кто следил, не знаю, но [это были люди] из окружения Трунова».

Книжин поинтересовался, представляли ли Закузенного Солодкину-старшему как члена преступной группировки. Свидетель рассказал, что подвозил Солодкиных к Радченко и познакомился с ними в машине. Представляли его «не как члена, а просто по имени». «Я не помню, думаю, что второй раз не надо было представлять», — ответил Закузенный на соответствующий вопрос. «То есть Солодкин вас, думаете, запомнил раз и навсегда?» — спросил адвокат. «Я полагаю, что да», — сказал Закузенный. Радченко общался с обоими Солодкиными, а он «ездил за рулем». Кроме того, свидетель и Солодкин «встречались много раз на различных мероприятиях». «Мы с ним вдвоем не общались, такого не было».

Украинцев спросил, как долго Закузенный возил Радченко. «Год-полтора, в 1994-1996, он не умел ездить за рулем, не мог никак научиться, а у меня была машина», — пояснил тот. Свидетель подтвердил, что познакомился с Солодкиным-старшим в автомобиле примерно в тот же период, когда он с сыном появился в поле зрения ОПС. «После этого Солодкины и Радченко общались часто, но я их один раз подвозил. Помню, Александр Александрович что-то нервничал или негодовал, Александр Наумович его успокаивал». «Скажите, какие-либо планы по организации каких-либо преступных деяний обсуждались в присутствии Солодкина?» — осведомился Николай Украинцев. «Ваша честь, вопрос неконкретный, у нас есть конкретные преступления, не надо „каких-либо“», — сказала Марина Морковина. «Я спрашиваю, какие ему известны», — ответил прокурору адвокат. Сергей Закузенный вспомнил, что, помимо поджога и «различного рода сделок в бизнесе», «было еще такое», что «кого-то ездили бить в конце девяностых». «Много народу поехало, но я не доехал, — рассказал Закузенный. — Подъехал, а там всё, дело сделано. Я развернулся — и обратно».

«Сергей Васильевич, так всё-таки, Боженко был учредителем „Сибмегаполис-маркет“?» — спросила Татьяна Титова. «По-моему, был», — сказал свидетель. «А в чем заключалась ваша работа директора в этой организации?» — «Да, по большому счету, я ничего такого не делал. Какие-то вопросы решал. На работу ездил иногда. Там всё уже отлажено было». — «А когда было создано предприятие?» — «Ну, супермаркет работал давно. Когда было создано, не помню».

Радченко рассказывал, какие он цели преследует, общаясь с Солодкиными, ответил на соответствующий вопрос Украинцева Закузенный. «Он говорил, что Александр Наумович влиятельный, а его сын очень перспективный молодой человек, надо с ними общаться». Книжин спросил, «по поводу чего» в годы своего якобы вступления в группировку был «влиятельным человеком» Солодкин-старший. Свидетель сообщил, что тот, насколько ему известно, «мог решать вопросы в администрации». Закузенный также вспомнил, как в 1996 году он приехал с Радченко в «Сосновый бор» и увидел там Трунова, Александра Наумовича и Виктора Толоконского. «По-моему, он уже был мэром тогда. Из увиденного я понял, что у них очень теплые отношения. Просто увидел, что, если такие отношения, то сам построил такие выводы». Толоконский и Солодкин были на сцене: первый играл на барабанах, а второй «подбадривал» его, рассказал Сергей Закузенный. «А что же Трунов напрямую вопросы не решал с Толоконским? Зачем нужен был Солодкин, если Трунов напрямую был в тёплых отношениях с Толоконским?!» — спросил Михаил Книжин, не разобрав, у кого с кем были «тёплые отношения». Трунов «просто там был, находился», пояснил свидетель.

«Радченко говорил, что Александр Наумович влиятельный, а его сын очень перспективный молодой человек, надо с ними общаться»

Александр Солодкин-младший попросил Закузенного уточнить, в каком году группировка выделяла средства на его кампанию. «В 2002-м или 2003-м, точно не помню», — ответил тот, добавив, что собранные деньги передавались Хасаном Ганеевым. «А в каком году я стал депутатом?» — спросил Солодкин. «Не помню», — вновь сказал Закузенный. «Что я лоббировал как депутат в интересах группировки?» — «Я вышел из неё сразу после этого, не знаю». Солодкин задал вопрос про покупку Закузенным и Лобачевым, уже вышедших из группировки, акций Центрального рынка у фирмы под руководством Юрия Шаравина. «Мы заплатили порядка 2 млн рублей», — сказал свидетель. «За акции, которые стоит 28 млн?» — «Да». — «Я не могу понять логику покупки вами своих же акций у Шаравина». — «Потому что Шаравину они были не нужны, если бы кто-то подошел еще, любому бы продал. Вы же прекрасно знаете, мы вместе вкладывали». «Не знаю, Сергей Васильевич, — возразил свидетелю подсудимый. — На Гусинобродском рынке тоже был необходим свой директор? Там он тоже был „поставленным“?». Закузенный сказал, что не знает.

«Почему вы называете моих друзей членами преступного сообщества? Бляхер занимался чем-то в преступном сообществе?» — спросил Солодкин. «Я не знаю, занимался ли, но он появлялся рядом». — «Всех, кто появлялся рядом со мной, можно было считать членами ОПГ?» — «Всех, возможно, нет, — согласился Закузенный. — Но у вас были совместные дела...» — «Какие?» — «Вы предложили тему с автомобильным рынком на Петухова». — «Торговля автомобилями — это, что, криминал?» — «Нет, но там просто решался вопрос с землей». По словам Закузенного, земля под «Авангард-Авто» выбиралась напротив уже действовавшей автобарахолки, «чтобы напрячь действующих учредителей» и в результате «склонять их не ставить легковые машины».

Закузенный подтвердил, что он лично не присутствовал при отчёте Ганеева Солодкину о совершении поджога. «Тогда почему вы уверены, что он мне об этом доложил?» — «Как бы вам Ганеев не сказал, если вы пришли с проблемой? — не понял свидетель. — Сделал — доложил». «Скажите, Ганеев испытывал личную неприязнь к Хачатряну, обзывал как-то, может быть?» — спросил Солодкин. «Мне не известно». — «Когда вам стало известно о причастности ОПГ к покушению на Хачатряна?» — «Не помню». — «А о том, что брат Ганеева Ренат работал киллером?» — «Из интернета уже». — «Почему прекращено было уголовное дело о вымогательстве у Добрынина в отношении вас и Останина, когда в 1998 году вас задержал СОБР?» — «Это [Игорь] Гришунин решал». — «Гришунин задержал, он же и решал?» — удивился Солодкин. «Радченко мне тогда сказал, что он знакомый его знакомого. Потом я узнал, что это ваш знакомый», — объяснил Закузенный. «Корниенко не занимался этим вопросом?» — «Нет». — «Видеозапись следственных действий с вами тогда велась?» — «По-моему, да». — «Какова ее судьба, знаете?» — «Не знаю».

«Почему прекращено было уголовное дело о вымогательстве у Добрынина, когда в 1998 году вас задержал СОБР?» — «Это Гришунин решал»

Солодкин спросил, знает ли Закузенный о деле по факту хищения имущества акционеров Центрального рынка в 2006 году («Да, Мехоношин что-то хотел выводить») и принимал ли он, как акционер, участие в совещаниях по проблемам ОАО в мэрии («Да»). С Боженко у Закузенного сохранились товарищеские отношения, они «не так давно общались». «Кто вам сказал про связи Солодкиных в правоохранительных органах?» — «Я знал, что отец Александра Наумовича был прокурором. — Отец и сын переглянулись. — Была еще такая книга „История семьи Солодкиных“, там это тоже было написано». Подсудимый спросил, был ли свидетель на дне рождения Радченко в ресторане «Димитровский» и видел ли там Игоря Белякова. Закузенный ответил, что был, Белякова там не помнит, однако знает, что у Радченко с ним были «хорошие» отношения. «Вам же лучше знать», — заметил он. «То, что мне лучше знать, Сергей Васильевич, здесь слушать не будут», — отмахнулся Солодкин. «Да сказали бы правду, вас бы услышали», — посоветовал Закузенный.

«Скажите, могу ли я считать, что мы не знакомы и никаких дел совместных не вели?» — спросил Александр Солодкин-старший. «Дел не вели, но знакомы...» — «Рукопожатие — это знакомство, да? А то вы так всё рассказываете, как будто рядом были со мной всегда». — «Я слышал от участников сообщества и видел», — объяснил Закузенный. Солодкин-старший спросил, знает ли он, какие компании Александра Трунова были спонсорами «мужской команды по баскетболу». «А с чего вы взяли, что деньги выдаются не на спорт, а мне?» — задал он следующий вопрос, услышав «нет» на предыдущий. «Мы это на себе чувствовали, по деньгам, их становилось меньше», — ответил свидетель.

«Клюев сам говорил, что познакомил вас с Труновым, — сказал Закузенный Солодкину. — Елькин потом говорил, что у Саши были проблемы, поэтому вы пошли к Трунову». «Да? Сам я решить не мог?» — возмутился Солодкин. «Да, с Елькиным вы раньше были знакомы», — вспомнил Закузенный. «Откуда вы знаете, если вы что-то нюхали?! Я-то знаю, чем вы занимались, — заявил подсудимый. — Знаете, что Лукашов дружил с отцом Корниенко? Зачем там нужен был я?! Что Лукашов и Липский тоже были спонсорами, знаете?» На все эти вопросы свидетель ответил отрицательно. «Кому нужны были данные от прослушивания Ивана Валентиновича Старикова?» — спросил его Солодкин. «Видимо, оппоненту, Толоконскому Виктору Александровичу». — «Он попросил?!» — «Наверное», — предположил Закузенный. «А знаете, что офис в 1999 году РУБОПом прослушивался?» — «Не знаю». — «Кстати, вы сказали, что 10 человек поместятся — в офисе или у меня в кабинете? В офисе на случай войны можно и 70 человек. Вы в кабинете у меня были? Да. Да? Ну всё, больше с вами не о чем говорить», — всё больше распалялся Солодкин.

«Сколько Трунов вкладывал в „Зарю“, знаете? — спросил он. — Вы не исключаете, что деньги не доводились до клуба?» «Ваша честь, прошу снять вопрос, это предположение», — заметила Марина Морковина. «Да тут всё предположения!» — почти одновременно воскликнули Солодкин-младший и несколько адвокатов. «А вы знаете, что дядя Боженко, — продолжал Солодкин-старший, — бывший вице-губернатор, бывший вице-мэр, а до этого глава Ленинского района Владимир Анисимов по „Заре“, по земле вопросы решал?» Это свидетелю также не было известно, хотя фамилию Анисимова он слышал. Но он знал, что была такая фирма «ЗапСибЗолото», и акционерами там были Боженко и Шаравин. А вот мать Ганеева Закузенный не знал, и какая помощь оказывалась семье Корниенко после его убийства — тоже. «Вы сказали, что тесть помог получить землю на Романова, но ведь для этого акционеры „Новосибирскмебель“ должны были продать акции, правильно? — спросил Солодкин. — А вы знали, что Боженко поджигал двери квартир тем, кто не хотел продавать?» — «Нет». — «А Брашнина такого знали?» — «Про Брашнина слышал». — «Он же акционер был». — «Я не знал».

«А вы знаете, что дядя Боженко, бывший вице-губернатор, по „Заре“, по земле вопросы решал?»

«Вы лучше, чем Аркадий Гайдар, рассказали судьбу барабанщика, — пошутил Солодкин-старший. — А что за мероприятие было тогда в „Сосновом бору“, скажите?» Закузенный не помнил. «Как туда ехать?» — «Надо... В сторону клуба „Электрон“, клуба „Мэдисон“, спорткомплекса „Север“...» — старался вспомнить свидетель. «Ну вы же на машине туда ехали», — отметил Солодкин. «Но это было больше 15 лет назад», — сказал Закузенный. «Вы рассказали, что вкладывались в ресторан, который потом Трунов передал мне». — «Да, Трунов говорил, за решение вопросов по Гусинобродскому рынку». — «Передал он его мне, этот ресторан?» — «Документов я не видел», — признал свидетель. «А за какую сумму вы в 2007 году продали акции Центрального рынка?» — «Ни за какую». — «Как это? Подарили?» — «Нет». — «А как?» — «Это имеет отношение?» — «Имеет». — «Это коммерческая тайна». — «Это не 51-я статья, вы обязаны давать показания!» — сообщил Солодкин. «Мы обменялись активами с «Марией-Ра». — «Активами на какую сумму?» — «Порядка 100 млн рублей», — ответил Закузенный.

Андрей Андреев спросил, известно ли свидетелю, что уголовное дело в отношении него и Останина было передано Никитину и именно поэтому прекращено. Закузенный сказал, что ничего не знал ни об этом, ни о том, «какие деньги передали Никитину». «А что вам известно о захвате рынка „Тензор“ с участием Никитина?» — спросил Андреев. «Ничего не известно». — «Что, тема захвата рынка на собраниях не звучала?» — «Я не слышал». — «Какая доля передавалась РУОПу?» — «Не знаю». — «Известно ли вам что-либо о ЧОП „Преграда“? Неизвестно? Чудеса!» — усмехнулся подсудимый. «Андреев, я вам делаю замечание», — заявила судья. «Принимается, ваша честь. Согласен абсолютно», — ответил Андреев. Чуб попросила его «не обрушивать эмоции на свидетеля».

«Скажите, кто вышел из группировки с 1995 по 2005 год, когда и по каким причинам?» — спросил Андреев. Закузенный вспомнил только уже им упоминавшихся Михаила «Ляку» Нагибова и Владимира «Ермолу» Ермолина, застреленных киллерами в 1996-1997 годах. Решение о принятии новичка в группировку Трунов принимал сам, «членские книжки не выдавал», добавил свидетель. «Трунов решал, сколько денег давать новому участнику? Это обсуждалось?» — поинтересовался подсудимый. «Не одному, а многим новым, — поправил Закузенный. — Распределялись так же доли. Но это не обсуждалось. По поводу кучек нас просто ставили в известность». «О, обратите внимание, новое структурное подразделение появилось — кучки!» — заявил присутствующим Андрей Андреев. Судья с улыбкой сказала ему, что Сергей Закузенный, очевидно, имел в виду «кучки денег», но тот сам подтвердил, что «кучками» в ОПГ называли подразделения по 50 человек. «Кроме Нагибова и Ермолина, никого не вспомните, у кого было изъято имущество?» — спросил подсудимый. «Можно было бы подготовиться по записям, — развел руками свидетель, — а так сейчас я не могу вспомнить». «Девять лет вы состояли в ОПГ, а вам только эпизод с Добрыниным предъявлен?» — «Расследование ещё идет, возможно, еще что-то будет...»

На вопрос, как наказывали физически членов группировки, нарушавших установленные Труновым правила, Закузенный ответил: «Разбивали кружку о голову, ломали стул на куски. В случае со мной — обошлось». «А вы знаете, какая была кличка у Боженко?» — спросил Андреев. «Божен». — «А Берия?» — «Мы его Берией не называли, — сказал свидетель и добавил: — Могу сказать, кто так называл и как называли того, кто называл». «Сергей Васильевич, я же конкретно вам вопрос задал, давайте потом», — отказал ему Андреев. Он поинтересовался, знал ли Закузенный, имея совместный бизнес с Боженко, что сотрудники Госнаркоконтроля в 2005 году «привлекли на энное количество лет» его брата и отца. Морковина потребовала снять вопрос, потому что он не имеет отношения к предъявленному обвинению. «Имеет! Это мотив!» — заявил подсудимый, сообщив, что именно из-за этого Боженко захотел посадить его за решетку. «Я не знал ни про брата, ни про отца», — тихо сказал Закузенный. «К наркобизнесу в ОПГ никто не был причастен?» — «Нет». — «А употребляли?» — «Стас Останин немного. Очень любил». — «А вы сами когда прекратили употреблять кокаин?» — «Да давным-давно уже». — «Да? А то воды много пьете», — сказал подсудимый, кивнув на бутылку, стоящую на трибуне свидетеля. «Андреев! — вспыхнула судья. — Я делаю вам замечание! Вам стыдно должно быть, вы заместитель начальника большой структуры, пусть и бывший. Стыдно и некрасиво!»

Николай Украинцев попросил Сергея Закузенного пояснить сведения о том, что между Радченко и Боженко возник конфликт из-за принципиальной разницы в их подходах к бизнесу. «Радченко считал, что надо деньги копить и вкладывать. А Боженко считал, что надо брать кредиты и заниматься бизнесом», — пояснил свидетель. «Скажите, Боженко вас консультировал? По каким вопросам?» — «Не помню, но помню реакцию Солодкина, потому что он курировал Центральный рынок...» — «Какими инструментами пользовался Боженко?» — «Законными, — сообщил Закузенный. — Связи в органах власти». Помогал ли ОПГ через Боженко с решением вопросов Валерий Марьясов, он ответить не смог.

«Скажите, властные или командные полномочия у вас были? За что вам деньги давали?»

«Скажите, властные или командные полномочия у вас были? — осведомился Книжин. — Нет? Тогда зачем вы нужны были группировке? За что вам деньги давали, Закузенный?» «Я собирал деньги», — напомнил свидетель. «Почему „молодым“ давали деньги?» — «Вы меня пытаетесь запутать как-то...» — «У молодых была какая-то власть? У вас была?» — «Нет. Был приток молодёжи, я какие-то вопросы решал, на мне была ответственность», — с нажимом заявил Закузенный, подтвердив, что его команды выполняли более молодые члены ОПС. Лариса Чуб посоветовала задавать вопросы поконкретнее. «Я и задаю, но [он говорит, что] решал вопросы в органах власти, а кого с кем, не помнит», — указал адвокат Книжин. «Оценивать будете в прениях», — напомнила судья. На вопрос о мотивах выхода из группировки Закузенный ответил: «Испугался, что меня убьют, вот такие мотивы». «А вас за что-то было убивать?» — «Я разговаривал с Корниенко о том, как из группировки выйти вместе... Вот Корниенко и вышел», — философски заметил свидетель. «Что вас объединило с Боженко и Лобачевым, когда вы вышли из ОПГ? Другое ОПГ создали, что ли?» — спросил адвокат. «Снимается вопрос», — сказала Чуб, сделав Книжину замечание за реплику о том, что «суд помогает свидетелю врать как можно лучше».

Титова попросила уточнить, какое всё-таки указание Трунов дал Закузенному перед его выходом из группировки. «Забрать у Боженко дом и вообще всё, что получится. Трунов сказал это в январе 2005 года, изгнав Боженко из группировки». Имущество забрать у них так никто и не смог, повторил свидетель. «Ничего не смогли забрать, имущества не было, были сбережения и автомобили. Поймали бы — забрали бы. Доли забрали у нас». «Вам, то есть, просто перестали платить?» — удивилась Титова. Отвечая на вопрос об угрозах, Закузеннный вспомнил, как ему, когда Боженко и Лобачев улетели в Таиланд, позвонил Останин и сказал: «Поедем к Трунову, в Радченко стреляли». «Трунов мне говорит: „Ты знаешь об этом что-нибудь?“ Я сказал, что не знаю. Он говорит: „Ну, поехали в Колывань, подвесим тебя, повисишь сутки, попытаем“». «Съездили в Колывань?» — осведомилась Титова. «Нет, приехал Солодкин Александр Александрович и всё решил, — сообщил свидетель, вызвав оживление в зале. — Он сказал Трунову, что я непричастен». «Я сказал, что непричастен?» — перепросил Солодкин. «Да, ты сказал, Саня», — ответил свидетель.

Солодкин-старший спросил Закузенного, на какие деньги был построен дом на Романова. «Если это заинтересует суд, можно спросить узнать», — заметил тот. «Сколько квартир в этом доме получил Анисимов через свою жену?» — спросил подсудимый. «Снимается вопрос», — сказала Чуб. Марина Морковина спросила свидетеля, мешал ли группировке Мехоношин. «Почему? Наоборот, помогал. Для этого и ставили».

Кто из членов группировки контролировал «Сибмегаполис», Сергей Закузенный сказать прокурору не смог. Зато ему было известно, что передаче под контроль ОПГ перехода под часовней на Красном проспекте содействовал Солодкин-старший, договариваясь в администрации с Толоконским и Владимиром Лемайкиным. За это Солодкину подарили автомобиль Land Cruiser, за которым выезжали за границу Солодкин-младший и Хасан Ганеев. «Как группировка получало деньги с автобарахолки?» — спросила Морковина. «Я уже вышел [из ОПГ], не знаю, — сказал Закузенный. — Говорили вроде бы, что должны были в итоге получать с противоположной барахолки по договоренности 2,5 млн рублей». — «Получали?» — «Не знаю». — «Имел ли кто-нибудь в ОПГ отношение к незаконному обороту наркотиков?» — «Нет». Андреев спросил, покупал ли Закузенный кокаин, когда употреблял его: «Это ведь тоже незаконный оборот, Сергей Васильевич».

Передаче под контроль ОПГ перехода под часовней на Красном проспекте содействовал Солодкин-старший, договариваясь с Толоконским и Владимиром Лемайкиным. За это ему подарили автомобиль Land Cruiser

«Скажите, Трунов был вашим партнером или боссом?» — спросил свидетеля Закузенного потерпевший Боженко. «Он был босс», — признал тот. Анатолий Мехоношин подчинялся Радченко и Солодкину-младшему, члены ОПГ пытались снять его с должности директора Центрального рынка, «но безрезультатно», потому что «Сергей Андреев мешал» сделать это. «Какие еще клички были? — спросил Боженко, напомнив всем, что свидетель отвечал на вопросы о кличках участников ОПГ прокурору Морковиной и адвокату Украинцеву. —
„Оленёнок“, „Еврейчик“ — такие вам известны?» Адвокаты заявили, что вопрос является наводящим. «Ну вы сами же ответили на свой вопрос», — сказала судья Андрею Боженко. «А я как еврей, ваша честь», — ответил потерпевший.

Когда вопросы закончились, Украинцев и Морковина заявили о необходимости огласить показания, данные Закузенным на предварительном следствии, ссылаясь на существенные противоречия с тем, что прозвучало в суде. Чуб удовлетворила ходатайства обеих сторон. Украинцев зачитал протокол очной ставки между Закузенным и Солодкиным-младшим с участием его бывшего адвоката Павла Подковырина. Свидетель сообщал, что Солодкин вошел в состав ОПГ в 1998 году, когда стал появляться на собраниях её членов. Тогда он работал «в одной из структур „Искитимцемента“». «В чем была суть административных возможностей?» — спрашивал у Закузенного Подковырин. «Он был сын влиятельного человека». — «Только сын?» — «Еще и личные качества: перспективный молодой человек». Украинцев спросил, почему в суде Закузенный называл другой год вступления Солодкина в ОПГ. Свидетель пояснил, что в 1995-1996 годах Солодкин «стал появляться с Радченко», а собрания посещать начал позже

Согласно протоколу допроса от 3 февраля 2011 года, Закузенный говорил, что за неявку на собрания могли наказать физически, а за нарушение других правил (нельзя употреблять наркотики и заниматься проституцией) могли выгнать из группировки. «Мне неизвестно о какой-либо общей материально-финансовой базе ОПГ, — прочитал Николай Украинцев. — Подкупом и другими коррупционными делами, направленными на нейтрализацию правоохранительных и других органов занимались, в основном, Корниенко и Трунов». Он спросил свидетеля, почему в суде тот дал иные показания. «Я и до этого давал показания, пропустил что-то просто», — пояснил Закузенный.

Прокурор Морковина зачитала протокол его допроса от 7 апреля 2010 года. По состоянию на 2000 год, Гусинобродский рынок приносил группировке доход в размере 5 млн рублей, Центральный — порядка 1 млн, остальные объекты — около 1,5 млн рублей. С барахолки при этом 2,5 млн рублей получала ОПГ, а еще 1,5 млн — некий Андрей-Мастер. «Он тоже делился с Труновым, я просто не знаю пропорции», — прокомментировал Закузенный. «Я правильно поняла, что между участниками группировки делились эти 2,5 млн рублей?» — уточнила прокурор. Свидетель подтвердил. Кандидатуру директора Центрального рынка Игорь Беляков согласовал за 5 млн рублей, продолжила читать Морковина. «Часть денег передавалась в городскую администрацию. Марьясову передавали взятки в размере 150-200 тысяч в месяц через Корниенко. Солодкин А.А. получал с Центрального рынка около 3000 долларов в 2000 году, 5000 долларов — в 2003-м».

Радченко собрал «молодых» и объявил себя старшим, «сказал, что получать прибыль будем самостоятельно, а с Труновым теперь общаться не надо»

Наиболее информативным оказался протокол допроса Закузенного от 6 апреля 2010 года. Согласно ему, Солодкин-младший вступил в группировку в 1995 году, «после этого стал общаться с Радченко, Ганеевым, Житнюком, Луневым». Радченко говорил, что общается с ним, потому что «он сын высокопоставленного чиновника, поможет ему выбиться в люди, стать чиновником». Кроме того, общаясь с Солодкиным, Радченко «приобретал авторитет в криминальном мире». В дальнейшем они втроем с Ганеевым стали «укрывать от других часть доходов», что было выявлено Корниенко. Трунов рассказывал, как представил кому-то в Москве Радченко словами «Вот, это наши ребята», а тот возразил: «Мы не ваши, мы сами по себе». Радченко летал с Солодкиным в Москву учиться. Потом собрал «молодых» и объявил себя старшим, «сказал, что получать прибыль теперь будем самостоятельно, а с Труновым теперь общаться не надо». Своими заместителями Радченко назначил Ганеева и Чередникова. Трунов очень разозлился и полностью убрал Ганеева со всех объектов.

На одном из последующих собраний, однако, Александр Лобачев сказал Трунову что-то плохое про Радченко, подчеркнув, что говорит правду. «Ты достал уже со своей правдой, еще что-нибудь скажешь про Радченко, я зубы тебе выбью», — заявил Трунов. «Тогда мы поняли, что Солодкины и Радченко полностью переманили Трунова», читала Морковина. «Трунов был выгоден Солодкиным как флаг — прикрывать свои собственные преступные идеи». С 2001 года Солодкины фактически управляли ОПГ, запугивая Трунова уголовным преследованием, от которого спасут его только они, и убеждая, что он должен скрыться за границей. Солодкину-старшему «было выгодно руководить группировкой через Трунова», используя его уже существовавшее влияние.

Встреча членов ОПГ, на которой Солодкин-младший рассказал о сожженном автомобиле Сергея Андреева, проходила в квартире Трунова. Лидер группировки приказал отомстить Хачатряну за Андреева. Хасан Ганеев сообщил, что знает, где тот ставит свои джипы. Что на автостоянке есть охрана, Трунова не волновало. На уточняющий вопрос, на одном всё-таки совещании принималось решение о поджоге или на нескольких, как звучало в суде, Закузенный ответил: «Слышал, что еще были вроде как. Там я не был, не знаю. Возможно, обсуждали последствия. После поджога они были, скорее всего».

На допросе 29 марта 2010 года Сергей Закузенный давал показания о «прослушивающей аппаратуре» и ЧОП «Георгий Победоносец» и «Троица». «Мне достоверно известно, что ими заведовал Радченко». С аппаратурой «занимался в том числе Александр Денисович Криковцов, хороший знакомый Беспаликова», трудоустроенный по просьбе Солодкина-старшего. «В каком году, не помню, был аукцион по продаже акций Центрального рынка. Акции купил кавказец, его изобьют, чтобы он не принимал участие в торгах, — зачитала протокол гособвинитель Морковина. — По указанию Радченко я забирал у Криковцова кассету с записью разговоров кавказца». Аппаратура обошлась в 180 тысяч долларов, скидывались на ее приобретение «13 активных членов группировки».

Прослушивающей аппаратурой «занимался в том числе Александр Криковцов, хороший знакомый Беспаликова»

13 апреля 2010 года Закузенный описывал следователю «механизм сборов с Центрального рынка». Часть денежных средств поступала по договорам аренды, часть — за разного рода услуги, и это была «тёмная» аренда. Несколько молодых участников ОПГ были «устроены на рынок как инспектора», их обязанностью было собирать деньги с предпринимателей. Свидетель лично забирал деньги у «инспектора» Павла Сарычева. От «первомайцев» на Центральном рынке была поставлена главный бухгалтер Гридина, пояснял Закузенный 21 сентября того же года. Из кассы группировки Солодкиным ежемесячно выделялось около 400 тысяч рублей — причем «в целом, а не за что-то». «Может, им [столько выдавалось] вместе с [Сергеем] Андреевым», — прокомментировал Закузенный.

«Из каких источников вы утверждаете, что Солодкины получали деньги?» — спросил Николай Украинцев. «Корниенко говорил. Ему Трунов передавал деньги для передачи их Солодкиным», — ответил свидетель. «Откуда вы знаете, что он делал потом с деньгами?» — «Он рассказывал». — «Только Корниенко отдавал деньги Солодкиным?» — «Нет, еще Радченко и Ганеев. Несколько раз я их передавал лично Александру Александровичу». Украинцев спросил, предъявлялись ли к Закузенному претензии из-за употребления им наркотиков. Тот ответил, что «принял [претензии] к сведению и перестал употреблять».

Михаил Книжин поинтересовался, что свидетель понимает под выражением «достоверно известно». «Присутствовал и сам видел или слышал от кого-то из участников», — сказал Сергей Закузенный. «То, что Александр Наумович оказывал влияние на Трунова, — это вы как достоверно знаете?» — «Я слышал и присутствовал». — «Вы же говорите, что не слышали, о чем они говорили!» — «Лично я сам не слышал. Я от Корниенко слышал, что Солодкин влияет, и сделал заключение». — «Вы сказали, что Солодкины подминали под себя Трунова, чтобы решать через него свои преступные дела. Какие дела?» — спросил Книжин. «Например, эпизод с Хачатряном, как я уже пояснял». — «Да что вы поясняли-то, ничего вы толком не поясняли!» — «Я могу про Александра Александровича». — «А я вас спрашиваю про Александра Наумовича». — «Не могу ничего сказать», — признался после паузы Закузенный. Книжин попросил сказать, отдавал ли он деньги с Центрального рынка лично Солодкину-старшему, и свидетель ответил отрицательно.

Светлана Ткаченко спросила его, как проводились те допросы, протоколы которых были оглашены в суде: «Это всё ваши формулировки, или вам следователь формулировал?» «Я сам отвечал на вопросы», — сказал Закузенный. «Вот фраза „в открытую говорил о своих возможностях“ — как это „в открытую“, Солодкин при вас говорил?» — «Я слышал об этом от Корниенко». — «А то, что „Трунов видел в Солодкине своего спасителя“, — это сам Трунов при вас так говорил?» — «Я это знаю из разговоров с другими участниками группировки». — «Так почему вы ни разу на допросе не говорили, что знаете это со слов других участников?» — спросила Ткаченко. «Не помню», — признался свидетель.

Украинцев попросил уточнить, сколько раз Закузенный отдавал деньги Солодкину, потому что в одних показаниях он утверждал, что «несколько», а в других — что «только один раз»

Украинцев попросил уточнить, сколько раз Закузенный лично отдавал деньги Солодкину, потому что в одних показаниях он утверждал, что «несколько», а в других — что «только один раз». «Я несколько раз отдавал деньги сам, — повторил Закузенный. — Александру Александровичу. И думал, что он делит их с отцом». Свидетель пояснил, что он хорошо запомнил только один (отсюда и путаница) случай передачи денег Солодкину, потому что за этим «последовала сеть событий»: «Хотели забрать павильоны в аренду, я договорился, а Солодкин был против. Потом меня вызвал Трунов и наорал на меня». Адвокат отметил, что в прошлый раз Закузенный заявлял, что о павильонах договаривался Солодкин, а он как раз возражал против сделки. Свидетель сказал, что Украинцев ошибается, в прошлый раз он рассказывал то же самое. Судья и прокурор согласились с ним.

Комментируя свои показания о совместном обучении Солодкина и Радченко в Москве, Сергей Закузенный рассказал, что «за учебу реально платились деньги, по крайней мере, за Радченко, они не учились, а учеба шла». В каком году это было, свидетель не помнит, и название московского вуза не знает. На вопрос, не возникала ли у него и Лобачева, когда их преследовали, мысль обратиться в правоохранительные органы, Закузенный ответил: «Мысль возникала. Но я боялся, что не даст должного действия обращение. Что они будут влиять на правоохранительные органы». Когда он, Лобачев и Боженко занимались домом на Романова, они продолжали скрываться, подтвердил свидетель. Однако год, о котором говорит, рассказывая не про преследование, а про строительство, он назвать не смог.

«Сергей Васильевич, откуда у вас информация, что я учился в Москве?» — не столько спросил, сколько потребовал ответа Солодкин-младший. «Мне рассказывал Радченко, кажется, в 2000 году», — ответил Закузенный. О том, что Солодкины «обхаживали» Трунова, он слышал от Корниенко. О работе группировки на барахолке — от Лобачева. «Когда все на том собрании высказывались о поджоге машин Хачатряна, ваше мнение каким было?» — спросил Солодкин-младший. «Я не высказывал тогда свое мнение». — «Зачем вы вообще там присутствовали?» — «Пригласили, я и присутствовал».

Солодкин-старший спросил Закузенного, сколько раз он видел его дома у Трунова. «Не помню. Один раз точно видел», — сказал тот. «Вы говорили: „Всем было понятно, что делать с охраной“. Так давал кто-нибудь команды об избиении охранников или нет, если всем было понятно?» — «Я не помню». — «Кто устроил Криковцова?» — «Вы». — «Я?! Откуда вы знаете, что Криковцова я знал?!» — «От Радченко...» — «Вы кого-то живого назовите уже! — закричал Солодкин-старший. — А то — кто бегает, кто умер». «Я же не виноват, что Корниенко умер», — сказал Закузенный. Насколько ему известно, Криковцов был «сослуживцем Беспаликова». «Александр Наумович, вы успокойтесь, пожалуйста, — попросила Лариса Чуб. — Вы себя накручиваете, у вас поднимется давление». «Я вообще обалдеваю!» — воскликнул в ответ Солодкин. «Не красит это вас», — заметила судья.

«Откуда вы знаете, что Криковцова я знал?!» — «От Радченко...» — «Вы кого-то живого назовите уже! — закричал Солодкин-старший. — А то — кто бегает, кто умер»

Книжин спросил, куда точно был устроен Криковцов. «Документы он мне не показывал, я просто знал, чем он занимался», — ответил Закузенный. Украинцев и Солодкин-младший спросили, известно ли свидетелю, что стало с активами Трунова после ареста. Тот сказал, что не знает. «Перечислите, пожалуйста, активы Трунова, которые мы хотели прибрать к рукам, — сказал Солодкин. — И какими активами мы завладели?» Закузенный ответил, что точно он не знает, а просто озвучивал свои «заключения о том, как будут развиваться события после моего выхода из группировки».

Судья Чуб присоединилась к допросу свидетеля, попросив его назвать возраст Солодкина-младшего в 1995 году — год, когда он, со слов Закузенного, начал появляться с Радченко в поле зрения участников ОПГ. «Около 20», — сказал тот. «Активное воздействие он стал оказывать с 1998 года, правильно? Чем он тогда занимался и как оказывал воздействие?» — спросила судья. Закузенный ответил, что Солодкин был, как он слышал из разговоров, «устроен на „Искитимцементе“, может быть, был учредителем, и пользовался связями отца». Лариса Чуб спросила, были ли у Алексея Корниенко дети. «Сын был, — вспомнил свидетель. — Невзрослый, лет 17-18. Я редко их вместе видел». Присутствовал ли он на совещаниях? Он приезжал с отцом в школу, где проходили собрания и где «участники группировки обедали в столовой», и Сергей Закузенный видел его в столовой, но не в том помещении, где «труновские» совещались. «На даче его потом видел, на днях рождения еще», — добавил свидетель. Рассказывал ли Корниенко сыну что-либо о себе, он не знает.

«Приведите хоть один пример решения мной экономического вопроса в 1998 году», — попросил Солодкин-младший. «По рынку вы договорились с Беляковым», — сказал Закузенный. «Даже в материалах дела написано, что вы с 1999 года стали заниматься Центральным рынком!» — «В 1999 году уже зарабатывать стали, а договаривались-то раньше». — «Про „Искитимцемент“ вам откуда известно?» — «По-моему, от вас. Или от Радченко». Книжин спросил, можно ли сказать, что Закузенный, Лобачев и Боженко, если они больше, чем с другими «старыми», общались с Корниенко, входили в какое-то его подразделение. «Вопрос поставлен некорректно, вы хотите, чтобы он предположил», — запротестовала гособвинитель Марина Морковина. Адвокаты почти хором ответили, что свидетель только и делает, что предполагает.

Украинцев спросил Закузенного, пояснял ли ему Корниенко, как в мэрии Новосибирска решался вопрос об акциях Октябрьского рынка. «Нет», — ответил свидетель. «Корниенко присутствовал при доплате?» — «Курировал всё Солодкин». — «Какой?» — «Александр Александрович». Александр Наумович, которому Закузенный приписывал курирование этой сделки ранее, развел руками и посмотрел на сына, но не нашел, что ему сказать. «Это решалось всё через Александра Александровича?» — уточнил Украинцев. «Через обоих, — ответил на этот раз Закузенный. — Александр Наумович присутствовал с Корниенко на встрече с Лукашовым, а Александр Александрович договаривался с Беляковым».

«Вот он где, тупичок-то, свидетель! Вы не хотите отвечать, потому что вы попилили их на троих с Лобачевым и Боженко!»

«Год и месяц, когда вы с Лобачевым продали акции Центрального рынка, купленные на деньги преступного сообщества, добытые незаконным путём, за 100 млн рублей?» — спросил Андрей Андреев. «А я могу против себя не свидетельствовать? Я отказываюсь отвечать на этот вопрос», — сказал Закузенный. «С кем вы поделили деньги от продажи акций, свидетель?» — повторил Андреев. Закузенный молчал. «Вот он где, тупичок-то, свидетель! Вы не хотите отвечать, потому что вы попилили их на троих с Лобачевым и Боженко!» — обвинил свидетеля подсудимый. Судья Лариса Чуб попросила Андреева с его «командным голосом» говорить тише. «Как вы распорядились деньгами от продажи акций, полученных незаконным путём?..» — «Мы получили их законным путем». — «Как вы поделили деньги?» — «Я не буду отвечать на этот вопрос». — «Скажите, как поступил с ними Лобачев, тогда?» — «Он его брат, пятьдесят первую никто не отменял», — сказала Морковина, вызвав возмущение адвокатов, заявивших, что она подсказывает свидетелю. Закузенный же сообщил, что ответ ему неизвестен.

«Вы купили с Лобачевым акции законным путем, а в чем была преступность покупки акций у мэрии?» — спросил Солодкин-младший. «Схема была преступной, потому что поставили своего директора», — повторил Закузенный. «Это другая история. Я говорю про акции!» — «Они должны были продаваться с аукциона, кажется. Возможно, он и был, я не знаю». — «Преступление в чём?!» — «Затрудняюсь сказать... Деньги выделялись от сообщества. Была озвучена чёткая сумма, а на аукционе сумма, как я понимаю, двигаться должна...» — произнес свидетель. «То есть вы хотите сказать, что на аукционе не было шагов?» — не понял Солодкин-младший. «Он не говорил, что был аукцион», — заявила Морковина, попросив не приписывать свидетелю то, что он не говорил. «Только что же сказал!» — «Ваша честь, — сказала прокурор, — чтобы вопросов об аукционе не было, предлагаю огласить протокол, где он дает об этом показания». — «Значит, он об этом знает! Почему же сейчас не говорит?» — спросили адвокаты и подсудимые. «Да потому что вы запутали его!» — объяснила гособвинитель. Чуб прервала спор, объявив перерыв.

После перерыва Марина Морковина зачитала протокол допроса Сергея Закузенного от 21 сентября 2010 года о том, как у членов группировки «возникла возможность через связи Солодкина А.Н. с Лукашовым выкупить и решить вопрос об обмене акций. Идею озвучил Радченко на одном из совещаний в 2001 году». Сопровождением этой сделки занималась юрист Елена Панова, а обеспечением — Солодкин и Корниенко. За акции Октябрьского рынка ОПГ заплатила 28 млн рублей, в том числе 100 тысяч долларов внес Игорь Беляков. После покупки «было известно, что нужно заплатить 10 млн рублей в Облпотребсоюз, и тогда будет обмен». Деньги Закузенный взял в ячейке «Славянского банка», сам отвез в здание Облпотребсоюза на площади Ленина и получил квитанцию на имя Александра и Евгения Видякиных, бывших «„молодыми“ луневскими». Акции Центрального рынка были оформлены на «одну из фирм Шаравина, знакомого Боженко и Корниенко».

Закузенный подтвердил, что давал такие показания, и добавил лишь, что отвозил доплату в Облпотребсоюз не то с юристом Пановой, не то с бухгалтером Мариной Геннадьевной. Юрист и бухгалтер подчинялись Радченко или Луневу, но и Закузенный «тоже мог давать им поручения». Светлана Ткаченко и Михаил Книжин спросили, кто предложил оформить акции именно на фирму Шаравина. Свидетель не вспомнил этого, но пояснил, что целью было «оформить акции на чистое юрлицо» (название он также не помнил), а Шаравин «не имел отношение к ОПГ» и не получал доход с Центрального рынка. Ткаченко спросила, как получилось, что за акции Лобачев и Закузенный заплатили 2 млн рублей. Закузенный ответил, что они «покупали их по номиналу». — «Где этот номинал был обозначен?» — «Да их, по-моему, так просто и продавали».

Когда Белякова не стало, приняли решение вернуть его долю в размере 100 тысяч долларов, и передать деньги семье Белякова должен был Солодкин-младший

«Акции вы покупали всем сообществом за 28 млн рублей, а кто дал команду продать их вам за 2 млн?» — спросил Книжин. «Мне предложили их купить», — сказал Закузенный, но затруднился сообщить, кто именно предложил. «Можно связать, что за вами начались эти гонки, с тем, что вы акции выкупили?» — предложил адвокат. «Нет, гонки начались раньше», — ответил свидетель, пояснив, что акции они с Лобачевым приобрели в конце 2005 года. «То есть когда вы бегали? Вы из-за этого опасались репрессий?» — «Нет, из-за выхода». Украинцев спросил, получал ли Беляков средства от деятельности группировки. «Да, что-то получал», — согласился Закузенный. «За что? Когда? Сколько?» — «Ганеев вам пояснит, это он занимался рынком». По словам свидетеля, когда Белякова не стало, приняли решение вернуть его долю в размере 100 тысяч долларов, и передать деньги, «сакумулированные» членами ОПГ, семье Белякова должен был Солодкин-младший. «И он передал долю?» — осведомился у свидетеля адвокат. «Насколько я знаю, не передал», — сказал тот.

«Почему вы утверждаете, что эту долю вообще передали Солодкину? Саккумулировать и передать — это разные вещи», — заметил Николай Украинцев. «Ее должен был передать Игорь Салов». — «Кто такой Игорь Салов?» — «Он тоже был депутатом горсовета». — «А Беляков получал теневой доход?» — «200 тысяч рублей ежемесячно от Центрального рынка». — «Откуда вам известно, что деньги с рынка передавались Белякову?» — «Всем было известно, что этим вопросом занимался Солодкин», — сказал Сергей Закузенный. Солодкин-младший спросил, в каком году вдове Белякова возвращались деньги. «В 2003-м или в 2004-м», — ответил свидетель. «Откуда вам известно, что Белякова не получала эти деньги?» — «От Трунова». — «Он вам лично говорил?» — «Я слышал разговор, суть была в том, что деньги [Саше] отдали, а как с ними поступит Саша, это его дело». — «Вы-то присутствовали при передаче мне денег?» — спросил Солодкин. «Нет, Корниенко мне это рассказал», — ответил Закузенный. На этом допрос свидетеля наконец-то закончился.